Посвящается Артуру Сулейманову

"Ликвидация" христианских лидеров стала реальностью и на пост-советском пространстве. Как сообщил мегапортал Invictory.org, В Махачкале 15 июля выстрелом в голову убит епископ Российской церкви христиан веры евангельской по Республике Дагестан, пастор церкви "Осанна" Артур Сулейманов.

Никто не сомневается, что это дело рук исламистов, богу которых стала очень мешать живая и успешная церковь. Их бог "отдал приказ" своим людям сделать то, что они всегда делают в таких ситуациях — убить.

Подробнее о служении Пастора Артура можно прочитать на блоге Виталия Рябикова.

"Как ответить на это убийство?" - вертелось у меня в голове. Рассказать о злобном боге Корана? Так получится злобная статья, ничуть не более достойная, чем дела их бога. Промолчать, сделать вид, что сильно занят и меня это не касается? Так это то, чем с успехом пользуются "сыны" Аллаха, безнаказанно убивающие во имя святых целей. И тут я вспомнил. . . .

Вспомнил, что есть такой человек Мосаб Хассан Юсеф, террорист, сын террориста и основателя движения Хамас, Хассана Юсефа. Исламист, палестинец, с детства пропитавшийся ненавистью к евреям и жаждой мести. Человек, изучивший Коран от корки до корки и приучивший себя молится Аллаху по пять раз в день. Мосаб написал книгу "Сын Хамаса", которая по сути является. . . . . . . .. приговором Исламу. Но только таким приговором, который мог бы изречь только Иисус Христос. Без злобы, без досады, без жажды мести, без скрытых комплексов оскорбленного человека. Напротив — исполненный любви к мусульманам и категоричностью по отношению к их богу.

Мосаба нашел Иисус Христос прямо по середине арабо-израильского конфликта, спас его и превратил в своего ученика. Лучше чем Мосаб, вряд ли кто-то сможет донести Благую Весть до "хороших внутри" но обманутых богом Корана людей.

Мне захотелось перевести некоторые части из этой книги и посвятить этот перевод и статьи епископу Артуру Сулейманову. Это будет мой "христианский" ответ на убийство.

Книга исполнена самых искренних и светлых чувств Мосаба к своему отцу, своей семье, друзьям, а так же хорошо демонстрирует поиск искреннего человека, который очень хотел по настоящему "найти Бога". Надеюсь, что эти переводы, и безусловно сама книга, в какой-то степени дополнят дело, которое начал пастор Сулейманов и кто-то, кто отчаянно пытается угодить Богу с оружием в руках, остановится и услышит в свой адрес: "Савл, Савл! что ты гонишь Меня?" (Новый Завет. Деяния 9:4)

Итак, "Сын Хамаса".
Все посты на эту тему и прямые переводы из книги посвящаются Артуру Сулейманову, служителю и мученику.

Моя семья, я очень горжусь вами; только мой Бог может понять через что вы прошли. Я понимаю, что то, что я сделал нанесло вам еще одну глубокую рану, которая может никогда не зажить и, с позором от которой, вы можете никогда не расстаться.

Мосаб начинает свою автобиографическую книгу с обращения к своей семье, своему отцу. Рассказывает о глубоких исламских корнях и традициях в семье. Его дедушка был имамом, которого очень уважали и любили за искренность и порядочность. Его отец Хассан пошел тем же путем.

Мой отец Хассан был любимым сыном в семье. С самых малых лет, прежде чем это становилось обязанностью, мой отец постоянно ходил с моим дедушкой в мечеть. Никто из его братьев не интересовался Исламом, как он.

От своего отца Хассан научился распевать азан (призыв к молитве). И как его отец, у Хассана был голос и рвение, на которые люди с удовольствием отзывались. Мой дедушка гордился им. Когда моему отцу исполнилось двенадцать лет, дедушка сказал: «Хассан, я вижу ты очень интересуешься Богом и Исламом. Я собираюсь отправить тебя в Иерусалим, что бы ты мог там изучить шариат.» Шариат это Исламский религиозный закон, который регулирует повседневную жизнь, от семейных взаимоотношений до политических и экономических вопросов.

Хасан ничего не знал и не понимал ни в политике ни в экономике. Он просто хотел быть как его отец. Он хотел читать и распевать Коран и служить людям. Вскоре ему довелось еще и узнать, что его отец был гораздо больше, чем уважаемый религиозный деятель и любимый народом служитель.

Из за того, что ценности и традиции для арабов всегда означали больше чем постановления правительства и суды, такие люди как мой дедушка, становились высшим уровнем власти. Особенно в тех местах, где светские лидеры были слабыми или коррумпированными, слово религиозного лидера приобретало силу закона.

Мой отец был отправлен в Иерусалим не просто изучать религию; дедушка готовил его управлять. Итак, несколько следующих лет, мой отец жил и учился в старом Иерусалиме, рядом с мечетью Аль-Акса — символическая позолоченная структура, которая у многих ассоциируется с внешним видом Иерусалима. В восемнадцать лет он закончил свое обучение и переехал в Рамаллу, где тут же получил работу имама в мечети старого города. Наполненный страстным желанием служить Аллаху и людям, мой отец рвался начать свою работу в этом городе, точно как и его отец в Аль-Зании.

Но Рамалла не был похож на Аль-Занию. Первый был суетливым городом, а второй тихой деревушкой. Мой отец был шокирован, когда первый раз зашел в мечеть. Он увидел всего пятерых стариков, ожидавших его. Все остальные, похоже, были либо в кафе, либо в порно-кинотеатрах, напиваясь и играя. Даже человек, который распевал призыв к молитве, сидел по соседству к двери с микрофоном, шнур которого был подключен к минарету для того, что бы он мог совершать Исламскую традицию без отрыва от карточной игры.

Сердце моего отца сильно печалилось об этих людях, и он толком даже не знал как добраться до них. Даже те пять старичков сказали, что приходят в мечеть исключительно потому, что знают, что скоро умрут и хотят попасть на Небеса. Но хотя бы они были готовы слушать и мой отец начал с того, что у него было. Он вел их в молитве и учил их из Корана. Через очень короткий период времени они полюбили его и говорили, что это ангел с Неба был послан им.

Вне мечети была другая история. Для многих любовь моего отца к богу Корана только подчеркивала их собственный формальный подход к вере, и они были оскорблены этим.

"Что это за ребенок ведет призыв к молитве?" - насмехались люди, показывая пальцами на моего отца.
"Ему здесь нечего делать. Он проблемный человек."

"Почему этот пацан позорит нас? Только старые люди посещают мечеть."

"Я бы лучше был собакой, чем человеком как ты" - прокричал как то один из них отцу в лицо.

Мой отец смиренно выносил гонения, никогда не крича в ответ, никогда не защищая себя. Его любовь и сострадание к людям не давали ему сдаться. Он продолжал делать то, к чему был призван: вдохновлял людей вернуться к Исламу и Аллаху.

В последствии он поделился своей озабоченностью с моим дедушкой, который тут же понял, что мой отец имеет гораздо больший потенциал, чем тот предполагал изначально. Дедушка отправил его в Иордан для углубленного изучения Ислама.

В этом месте Мосаб прерывает историю своего отца и повествует о начале возрождения Ислама в 1928 году, начатую основателем организации "Братья Мусульмане" Хассаном Аль-Банной, а затем снова переходит к отцу.

В то время, кода мой отец приехал в Иордан, в середине 70-ых, продолжать обучение, организация Братья Мусульмане была уже хорошо поставлена и пользовалась любовью народа. Члены этой организации делали ровно то, что было в сердце моего отца — вдохновляли обновить свою веру тем, кто отошел от веры, исцеляли тех, кто был ранен и старались сохранить людей от коррумпирующего влияния общества. Он верил, что эти люди были религиозными реформаторами Ислама, как Мартин Лютер был для Христианства. Они только хотели спасти людей и улучшить их жизни, но не убивать и разрушать. И когда мой отец встретил некоторых ранних лидеров Братства, он сказал: "Да, это то, что я искал."

То, что мой отец видел в те ранние времена, было той частью Ислама, которая отражает любовь и сострадание. То, что он не замечал, и наверное никогда не позволит себе увидеть, это другая сторона Ислама.

Ислам настроен как такая лестница, с молитвами и хвалой Аллаху на первой ступени. Следующая, более высокая представляет собой помощь бедным и нуждающимся, открытие школ и поддержка благотворительности. Высшая же ступень — джихад.

Эта лестница очень высокая. Редко кто смотрит на то, что на верху. Переход к высшей ступени идет очень медленно, практически не заметно — как деревенский кот караулит птичку. Птичка не отрывает глаз от кота. Она просто сидит и наблюдает за тем как кот ходит туда и сюда, туда и сюда. Но птичка не оценивает глубину. Она не видит как кот приближается немного ближе с каждым новым кругом, и затем, во мгновение ока когти кота окрашиваются кровью птички.

Традиционные мусульмане стоят в шаге от этой лестницы, живя с чувством вины за то, что не практикуют Ислам по-настоящему. На самом верху — фундаменталисты, те которых вы можете видеть по телевизору, убивающие женщин и детей во славу бога Корана. Умеренные — где то по середине.

Умеренные мусульмане на самом деле более опасны, чем фундаменталисты из за того, что они выглядят безобидно и вы никогда не догадаетесь в какой момент они сделают шаг к вершине лестницы. Большинство террористов-смертников начинали как умеренные.

Тот день, когда мой отец впервые поставил свою стопу на первую ступень этой лестницы, он и представить себе не мог, как далеко от своей мечты, от своей изначальной идеи он будет вынужден забраться. И теперь, тридцать пять лет спустя, я хочу спросить его: Помнишь ли где ты начинал? Ты видел всех этих потерянных людей, твое сердце страдало за них и ты хотел привести их к Аллаху и спасти. Теперь смертники-бомбисты и невинная кровь? Это то, что ты хотел делать? Но говорить про эти вещи отцу не практикуется в нашей культуре. И сейчас он продолжает свой опасный путь.

Часть 2-я [здесь]

Часть 3-я [здесь]